Все дни, проведенные Таней в Онкологическом центре, были похожи один на другой. Но они с соседкой по палате особенно не жаловались на свою судьбу.
Палата была относительно комфортабельной. Она напоминала гостиничный номер не дорогой московской гостиницы. Летом можно было выходить погулять на лоджию, прямо из палаты. Но, пока была зима, балконная дверь не открывалась, из соображений сохранения тепла в палате.
За чистотой в палате следили исправно. Всё-таки это было отделение хирургии!
Здесь были две кровати, оборудованные штангой с подвесной рукояткой в форме треугольника, подвешенной на железной цепи. За эту рукоятку можно было держаться больному после операции, когда у него был разрезан живот, и каждое движение приносило боль. Две тумбочки, которые можно было разворачивать к кровати для кормления больных, однако, стояли шиворот на выворот. Воспользоваться ими по назначению было весьма затруднительно. Дело в том, что Танина тумбочка успешно могла бы развернуться к кровати её соседки, а Наташина разворачивалась только к окну, где, естественно, никто не лежал.
Палата была снабжена гардеробом, куда можно было сложить свою верхнюю одежду.
В каждой палате был предусмотрен санузел с раковиной, унитазом и душевой в одном помещении. Была даже горячая вода, и можно было помыться и, даже, постирать кое-что из белья, по мелочи.
Все лежащие здесь больные, ждали своей операции по удалению раковых опухолей. Но, всем, без исключения, предстояло пройти перед операцией обследование.
Лежали больные довольно долго, так как Онкологический центр был перегружен больными. Запись на обследование лежащих здесь больных производилась за несколько дней. Затем, будучи записанным на приём, больной из стационарного отделения мог потратить полдня на то, чтобы пройти то или иное обследование. На приём с целью обследования, также, старалось попасть очень много амбулаторных больных; и, каждый лечащий врач норовил провести своего амбулаторного больного вне очереди.
Таня и Наташа условились называть своего лечащего врача Петра Викторовича - Петюней. Конечно, за глаза... В обращении и на людях они так его не называли. Они называли его официально, Пётр Викторович, а в своём кругу, среди больных, в крайнем случае, - Петя. Имя Петюня как нельзя лучше подходило к вечно всё забывающему, улыбчивому молодому врачу.
У Петра Викторовича Снежина, конечно, было много положительных качеств. Например, ему нельзя было отказать в уме. Пробивные способности Петюни ни раз удивляли многих. Он умел налаживать связи и умело пользовался ими. Возьмём, например, тот факт, что Пётр Викторович был в команде Шевчука, заместителя главного врача Онкологического центра и блестящего хирурга-онколога. Молодой врач присутствовал на операциях и был его ассистентом. Ну и вообще, этот многообещающий доктор - был глубоко порядочным и даже иногда сентиментальным человеком. Если он что-то обещал и не выполнял или, ненароком, обижал кого-то, он всегда перед тем человеком извинялся...
Злиться на Петюню никто долго не мог. И, не смотря на то, что его постоянно ругали, любили Петра Викторовича почти все…
* * *
Пётр Викторович был на обходе у своих больных в мужской палате, когда из кармана его белого халата донёсся характерный марш. Это был шеф.